# Дорогая и родная племянница моя, Варя с домашними твоими, здравствуйте!
27/I получил твое письмо от 21/I и благодарю. Только ты опять не пишешь, какия получила от меня письма? Очень рад, что вы все живы и здоровы и я взаимно кланяюсь всем. Я пока жив и по-прежнему, сравнительно, здоров. Сегодня исполнилось 15 лет со дня кончины моего Батюшки Г<ермана>. Как жалко Ф<едора> Ф<едоровича>, что он так расстроился здоровьем — я ему недавно предлагал лекарство, каким сам лечился (сегодня) в 30 г.[1] На днях виделся с твоим дядей Николаем В., он здоров и кланяется тебе, ведь я тебе писал еще 3/ХII, что здесь свиданья никому более не разрешаются, а только посылки, ожидаю…*). А у меня вышло лекарство да и продукты (кишечные порошки <…>), а главное — Scopolamиn, без которого расстроилось у меня как движение, так и общее самочувствие. Помоги, Господи, вам всем в ваших трудах! Прости! Пиши. И<ван> Т<имофеевич> кланяется.
30/I Любящий тебя твой дядя.
*) Не забудь положить мне сухариков с сахарным песком (в меш<ок>).
[1] 17/30 января 1930 г., в день кончины схиигумена Германа, о. Игнатий был пострижен в великую схиму.