# Дорогая и родная племянница моя, Варя, с домашними твоими, здравствуйте!
1-го сентября получил твои два письма (от 25 и 26/VIII) и благодарю за утешение. Здесь погода тоже изменилась: сделалось дождливо и холодновато. Относительно «исправления пути» твоего — буди благословен тот срок, который сложится из обстоятельств, тебя окружающих. Меня удивляет и не укладывается в моем сознании настоящая жизнь крымцев, те мелочи, которые их занимают и переживаются не как должно — спаси их, Господи. Подобное заявление о себе мною подано еще 11/V, а теперь прокурор на днях бывшей врачебной комиссии отказал ходатайствовать о подведеінии меня под 458 статью[1] — вот, теперь что хотишь, то и делай! Спроси благословения (кланяюсь) у дяди Ник<иты> — как быть дальше? Воздаяние тете Ол<е> да даст Господь одинаковое — яже с 2-мя лептами (Мк 12:42; Лк 21:2). <…> Если пальто не готово — то захвати с собой теплое одеяло — как можно хуже и теплые брюки и пока больше ничего. <…> Господь с вами. Простите.
3/IX Твой любящий дядя. <…>
[1] “Условное досрочное освобождение может последовать по постановлению наблюдательной комиссии лишь по отбытии присужденным к лишению свободы или исправительно-трудовым работам не менее половины срока, за исключением случаев тяжелой неизлечимой или душевной болезни». — Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. С изменениями на 1 августа 1936 г. М., 1936. Ст. 458. — С. 129–130. Прокурор не признал болезнь о. Игнатия тяжелой и неизлечимой.